Конец XX века стало временем, когда экономисты ратовали за уменьшение влияния государства и увеличением роли бизнеса. Сейчас все указывает на то, что необходимо уравновесить соотношение государства и бизнеса.
Марьяне Маццукато удалось невозможное. 47-летняя американка, работающая в британском университете в Суссексе, издала в 2013 году книгу «Предпринимательское государство». Эта книга здорово рассердила англоязычную общественность, но одновременно и заинтриговала. До такой степени, что сейчас ни одна дискуссия о предпринимательстве не обходится без отсылки к книге Маццукато – как в статьях лондонского «Financial Times», так и во время Всемирного Экономического Форума в Давосе.
Как она смогла это сделать? Очень просто. Маццукато решила низвергнуть с алтаря все «святое» новой глобальной экономики, основанной на знаниях и новых технологиях. Её любимый пример – гиганты Apple: трудно привести более удачный пример ошеломляющего успеха одной компании — 182 млрд долларов дохода и чистая прибыль в 40 млрд долларов в 2014 году. И, ко всему прочему, инновации, изменившие жизнь большинства людей на планете. Не достаточно ли этого, чтобы провозгласить Стива Джобса и его последователей новыми пророками современной экономики?
Мифология гаража
Но Маццукато не пошла этой тропой. Вместо этого она обратила внимание на истоки концерна – в калифорнийском городе Купертино. Копая намного глубже, чем того бы хотели историографы Apple, она пишет рассказ о застенчивом гении, — Стиве Возняке, первом соратнике Джобса, собравшим первый компьютер Apple в своём гараже. Но Маццукато больше волнует тот факт, что на начальном этапе развития фирмы Apple получили от правительства США грант в размере 500 тыс. долларов.
Но это еще не все. Возьмем, к примеру, Iphone, то есть, как это принято считать, новейший переломный вклад Apple в историю человечества. Что же говорит о его уникальности (700 млн копий, проданных с 2008 года)? Вероятно, сочетание, по меньшей мере, нескольких уникальных технологий. Сколько же технологий изобрели именно в Apple?
Нисколько. Интернет, без которого Iphone стал бы всего лишь следующей моделью телефона, никогда бы не появился, если бы не инвестиции легендарного американского консорциума US Defense Advanced Research Projects Agency (DARPA). А система GPS? Это технология, корни которой уходят в исследования американской армии и ЦРУ. Сенсорный экран? Личный ассистент Siri, активирующийся голосом? Алгоритм поисковика Google?
Перечислять можно еще очень долго. Но есть кое-что определенное: если пойти по денежному следу коммерчески успешных предприятий в области высоких технологий, мы, в конце концов, дойдем до общественных средств. Убеждение, что инновации рождаются в гараже – одно из величайших заблуждений нашего времени.
Можно утверждать, что попрекать Google или Apple использованием правительственных грантов и результатов исследований правительственных учреждений сейчас абсолютно нелепо. Существование системы поддержки бизнеса государством не является чем-то постыдным или тайным. Такие программы есть у всех стран мира, и, в частности, у самых богатых стран. Один лишь только Американский Национальный Институт Здоровья выдает ежегодно около 30 млрд долларов на исследования в области фармацевтики и биотехнологий, которые тратятся на 75% новых лекарств. А в Германии и Китае есть развитые системы банковских гарантий для развития некоторых отраслей экономики, например, эко-технологий. К чему тут придираться?
Невидимая рука государства
Однако, по мнению Маццукато, дела обстоят очень серьезно, и придираться как раз-таки нужно, так как возникла парадоксальная ситуация. С одной стороны, государство несет огромные расходы на развитие предпринимательства и важных инноваций, финансируют исследования на самом раннем этапе и готово рискнуть в случае провала. В этом нет ничего плохого. Правительство таким образом исполняет фундаментальную роль: направляет поток инвестиций туда, куда бы эти инвестиции в другом случае не попали. Оно как садовник, который тщательно следит за огородом, чтобы в нем не было сплошных сорняков. А частные инвесторы и инвесторы, готовые на большие риски? Они также принимают участие, но гораздо позже, и обычно вступают уже на «подготовленную почву», часто даже не подозревая об этом. В этом смысле «предпринимательское государство» из заглавия книги Маццукато является фактом, а не постулатом, по крайней мере, до сих пор. В последнее время над ним сгустились тучи.
Почему? Первая угроза для предпринимательского государства – то, что общество не ценит его вклад. Среди политиков, экономистов и журналистов царит убеждение, что государство – неподвижное и бюрократическое творение, которое должно держаться подальше от сферы инноваций.
Последствия ложных убеждений общества в том, что государство недееспособно, могут быть очень опасными по некоторым обстоятельствам. В условиях уравновешивания общественных расходов урезаются многие правительственные инициативы, так как это не правительство, а гениальные частные предприниматели вместе с венчурными инвесторами являются двигателями сферы инноваций. Так зачем же тратить бюджетные деньги на какие-то новшества? – приводит свои доводы общественность.
С другой стороны, существует обратное мнение: бизнес так привык к спонсированию сферы инноваций со стороны правительства, что сократил собственные расходы на исследования. Такое мнение наиболее распространено в развитых странах, и, как итог, наблюдается спад инноваций и стагнация производства.
Но это еще не всё. Другое опасное явление – это распространение в экономике инноваций убийственной логики: риск общества – это выгода для частного сектора. Можно привести много примеров.
Очевидно, что ИИС не делали этого на собственные средства – деньги на эти длительные и кропотливые исследования приходили из правительства. А конкретно – от DARPA. В определенный момент группа учёных решила отделиться, и ИИС создали Siri Inc. – коммерческое предприятие, которое в 2010 году купил Apple.
У правительства должны быть акции
Описанная выше схема повторяется в книге Маццукато очень часто. В самом начале участвуют бюджетные средства, которые помогают на самом трудном и наиболее рискованном этапе создания инновации. Затем, когда проект начинает приносить прибыль, выгода от него идет, в основном, в частный сектор. Здесь мы доходим, вероятно, до сути аргументов Маццукато.
По всей видимости, еще шире ей удалось осветить эту проблему в немного более ранней (2012) работе под заголовком «Risk Reward Nexus», написанной в соавторстве со своим ментором Вильямом Лазоникем. Именно в этой работе возникает ключевой вопрос: неужели налогоплательщик, финансирующий дорогостоящие исследования, не имеет права на возвращение своих инвестиций, как тот же самый венчурный инвестор?
Теоретически, таким «возвращением» для граждан должны стать более высокие налоговые влияния со стороны бизнеса, которые, в свою очередь, позволили бы правительству снизить налоги на доходы физических лиц или улучшить качество социальных услуг. Но за последние 20-30 лет не был реализован ни тот, ни другой сценарий. Почему? Потому что такие фирмы как Apple или Google известны тем, что не намерены делиться своей прибылью, а их усилия по избеганию некоторых ограничений системы налогообложения действительно впечатляют.
Удастся ли выйти из этого порочного круга? Маццукато и Лазоник утверждают, что удастся. Для этого нужна лишь фундаментальная перестройка взаимоотношений между государством и бизнесом. Правительство просто должно добиться признания определенной ставки за свои услуги в качестве гаранта и инициатора развития сферы инноваций. Грубо говоря, необходимо создать такие механизмы, которые позволят государству получать реальную выгоду от тех доходов, которые получает бизнес от инноваций.
Когда много лет назад создатель Google получил грант от Национального Фонда Науки, было необходимо подписать обязательство, согласно которому с каждого полученного в будущем миллиарда государство получало бы кругленькую сумму, которую можно было бы инвестировать в дальнейшее развитие Google. «В конечном итоге это бы стало мощным антимонопольным инструментом,» — говорит Маццукато.
Если же финансовая помощь поступает от государственного банка, то нет никаких причин, чтобы он не получал никакой выгоды от фирмы, которая получает эти взносы. Похожие механизмы можно применять и в случае с получением определенной выгоды от авторских прав на изобретение, состоявшееся благодаря общественным взносам. Можно также сделать авторские права своеобразным «устрашением»: экономист Леонардо Бурламаки утверждает, что необходимо отбирать авторские права у тех фирм, которые использовали общественные средства на свои изобретения и при этом не платят налоги. Инициатива Маццукато и Лазоника является также способом сокращения финансового разрыва в обществе и бизнесе и уходом от широко распространённого убеждения в том, что «победитель получает всё».
Необходимая новая договоренность
Интересно, что похожие аргументы периодически появляются и в России. У нас гораздо меньше инновационных проектов, финансируемых государством. Однако, это не значит, что мы свободны от описанных Маццукато «патологий».
«Пора понять, что экономика дошла до того этапа, на котором необходимы новые договоренности между государством и бизнесом. Я подчеркиваю, что необходимы именно новые договоренности. То есть не те, где предприниматель вечно недоволен и требует большего, а государство, в свою очередь, хоть большего и не может, но все равно испытывает уколы совести, что сделало недостаточно» — говорит один из экспертов.
Как эти новые договоренности и принципы должны выглядеть?
Начать необходимо с ответа на вопрос, что должно быть целью политики предпринимательства. Важнейшей вещью, которую власть может обеспечить предпринимателям – это уравновешенное рыночное окружение. Речь идет о предсказуемости и стабильности. Когда обе стороны согласятся с тем, что такой уклад в их интересах, можно переходить к конкретике.
Это, в свою очередь, открывает путь к разумной договорённости. Например, правительство договаривается с работодателями, что обе стороны способствуют развитию культуры оплаты налогов и обсуждают так называемую «серую зону», которая является проблемой для обеих сторон.
